Том 65, № 3 (2025)

Солнечная вспышка 11 мая 2012 г. наблюдалась на двух спектрографах Астрономического института Чешской Академии Наук: MFS – многоканальном вспышечном спектрографе и HSFA – горизонтальной установке для исследования Солнца. После обработки спектров были определены интегральные потоки излучения в линиях водорода, гелия и кальция. В рамках модели нагретого газа выполнен теоретический расчет параметров плазмы с учетом физических условий в хромосфере, включая самопоглощение в спектральных линиях. Сопоставление сразу по шести линиям позволило с большой степенью уверенности восстановить температуру, плотность и пространственную структуру излучающего газа. Одновременно проводился поиск квазипериодических пульсаций излучения в исследуемой вспышке, который показал отсутствие таковых практически во всех спектральных диапазонах. Исключением является обнаружение пульсаций по изображениям хромосферы на щели спектрографа в линии Hα с периодом 30 с.

Различие формы максимумов потоков галактических космических лучей (ГКЛ) при положительной (A > 0, минимумы нечетных–четных циклов) и отрицательной (A < 0, минимумы нечетных–четных циклов) полярности дипольного магнитного поля Солнца хорошо известно. При A > 0 наблюдается плоский максимум ГКЛ, а при A <0 – острый. Это различие связывают с влиянием дрейфового механизма распространения ГКЛ в глобальном магнитном поле гелиосферы, proxy которого можно считать полярное (дипольное) магнитное поле Солнца (B_pole). Однородный ряд данных по ГКЛ доступен с 1957 года, а наблюдения B_pole проводятся только с 1976 года. На примере нечетных (21-го, 23-го и 25-го) и четных (22-го и 24-го) циклов, для которых есть наблюдения B_pole и ГКЛ, исследуется гипотеза о том, что изменения величины и знака B_pole определяют основные тенденции развития всего цикла модуляции. Традиционно с началом 11-летнего цикла в долговременной модуляции ГКЛ связывают минимум числа солнечных пятен (R_z), но рост R_z не отражает все физические процессы на Солнце, способные модулировать ГКЛ в гелиосфере. Началом цикла модуляции (ноль на шкале времени) мы выбираем максимум ГКЛ при 10 ГВ и далее сравниваем методом наложения эпох темп счета нейтронного монитора Москва, величины B_pole и R_z. При таком выборе ноля наглядно видно различие временных профилей ГКЛ в четных и нечетных циклах. При уменьшении модуля B_pole потоки ГКЛ падают, преобладает конвективный механизм переноса и эффект дрейфового переноса не виден (нет явного разделения на четные и нечетные циклы). При увеличении модуля B_pole потоки ГКЛ растут, преобладает диффузионный механизм переноса ГКЛ, которому помогает или мешает дрейфовый механизм (при A > 0 или при A < 0). Потоки ГКЛ остаются постоянными при B_pole ~ const. Пятенная активность R_z несимметрична относительно момента переполюсовки (B_pole = 0), она ранняя в четных и поздняя в нечетных циклах. Обнаруженные тенденции позволяют качественно предсказать коридор возможных изменений B_pole и потоков ГКЛ на фазе спада 25 цикла и в минимуме 25–26, а также сделать эпигноз по наблюдениям ГКЛ и R_z возможных значения B_pole в 1957–1976 гг. (конец 19-го и весь 20-й цикл).

Рассматриваются результаты определения долговременных трендов параметров ионосферного слоя F2: критической частоты, высоты, полного содержания электронов и полутолщины. Показано, что недавние результаты определения трендов foF2 согласуются с результатами детального анализа данных станций двух полушарий, опубликованного авторами. Обсуждаются возможные причины появления отрицательных трендов параметров слоя F2 при охлаждении и оседании термосферы за счет антропогенных эффектов. Наиболее вероятными причинами появления отрицательных трендов foF2 в зимние месяцы на сегодня являются уменьшение отношения атомы–молекулы в термосферном газе и увеличение скорости ионно-молекулярных реакций при уменьшении температуры в зимних условиях. Проводится сравнение трендов различных параметров и показано, что эти тренды согласуются друг с другом.

Представлены результаты исследований поведения основных характеристик F-области ионосферы во время сильной продолжительной магнитной бури 26‒28 февраля 2023 г. Проанализированы вариации критической частоты F2-слоя ионосферы foF2 (характеризующей максимальную электронную плотность) и высоты максимума F2-слоя ионосферы hmF2 по их относительным отклонениям от значений при спокойных условиях. В Европейском регионе выделены положительное предбуревое возмущение в вариациях foF2 и отрицательное возмущение после начала магнитной бури. Установлено, что во время магнитной бури высота hmF2 сильно изменяется. Показана зависимость ионосферного отклика от месторасположения ионосферной станции.

Представлено описание двух случаев наблюдения так называемых мезосферных боров, представляющих собой выделяющиеся волновые фронты, по данным регистрации свечения ночного неба камерами всего неба над центральной частью Якутии (северо-восточная часть Сибири). Целью работы является изучение особенности распространения и механизма формирования этого явления. В первом случае описывается проявление бора в излучениях молекул гидроксила OH на уровне мезопаузы (высота 87 км) и зеленой линии атомарного кислорода [OI] (высота 97 км). Во втором случае представлено описание бора, зарегистрированного в эмиссии молекул гидроксила OH. Рассчитаны длина волны, фазовая скорость распространения, период волны, направление распространения, время и продолжительность явления. Обсуждаются возможные источники формирования мезосферного бора.

Изучены позднеплейстоценовые отложения разреза Караджа. Получены как векторные, так и скалярные характеристики слагающих его пород. Установлены основные палеомагнитные элементы разреза: палеомагнитный горизонт Харамильо и граница зон Матуяма и Брюнес. Установлен ряд аномальных горизонтов (экскурсов) – это Роксоланы (Моно, Лашамп и др.), Блейк, Бива I, Ямайка и Бива III. Такое обилие датированных уровней, наряду с трековыми датами и обильной фауной, позволило уверенное сопоставление изученного разреза с изотопно-кислородной шкалой за последние 0.8 млн лет.