Reasons for dissolution of marriages of peasants in the Yaroslavl, Tver and Tobolsk provinces in the second half of the 19th – early 20th centuries

Full Text

Введение. Одним из первых отечественных ученых, кто обратился к проблеме семейных отношений на основе анализа сведений по различным губерниям Российской империи, в том числе Ярославской, Тверской и Тобольской, был А.Г. Смирнов, который в 1877 г. опубликовал работу о брачных традициях разных народов, обычаях и обрядах сватовства и свадьбы. Как утверждает историк, масса крестьян во второй половине XIX в. даже не знала о возможности формального развода [1, с. 95–99], что объясняет небольшое количество сохранившихся в государственных архивах дел по прошениям о расторжении браков. Через 20 лет А.Н. Энгельгардт в своем труде, посвященном повседневной хозяйственной жизни крестьян, вкратце упомянул также и о некоторых особенностях их отношений, в частности о последствиях мужских измен [2, с. 267]. Юридическую сторону бракоразводного процесса в 1896 г. описал Е.И. Якушкин, высказав интересное мнение, которое не было нами встречено в работах других историков о том, что «по господствующему у крестьян взгляду брак существенно отличался от того союза, который признается браком в быту других сословий и по смыслу брака официального», а именно «брак не считался таким нерасторжимым союзом, каким он признавался другими сословиями. Разводов у крестьян почти никогда не было, но нередки были «расходы» т. е. разлучение супругов по воле одного из них, или по обоюдному согласию». Получается, что браки у крестьян были не настолько крепкие, как принято считать. Правовед не соглашается с мнением С.В. Пахмана о том, что «расходы» не имели никакого юридического значения относительно брачного состояния, аргументируя это тем, что у супругов прекращались как личные, так и имущественные отношения [3]. В 1903 г. была опубликована работа В.В. Розанова, посвященная семейному вопросу и расторжению брака, в частности. Век спустя А. Никологорский в рецензии на данную работу выделил такие последствия невозможности развода, как открытая проституция, уход жен от мужей к любовникам и т. п. [4, с. 27–30]. Подобные явления зафиксированы нами и в документах государственных архивов.

В 1880–1910-х гг. появился ряд изданий, предназначавшихся для практического использования архиепископами и членами духовных консисторий. Так, Т.В. Барсов прокомментировал действующие нормативные акты о расторжении брака [5], С.П. Григоровский привел причины, основания, условия и последствия разводов [6], В.Я. Максимов объединил в сборник законы о раздельном проживании супругов [7], В.В. Быховский представил образцы прошений отдельно по каждому основанию прекращения брака [8]. Появление такого рода сборников свидетельствует об увеличении в указанный период количества обращений за разводом (что подтверждается архивными материалами), и, как следствие, о возрастающей потребности в унификации бракоразводных процессов и обучении этому делу служащих духовных консисторий.

После выхода декретов «О расторжении брака» и «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» в декабре 1917 г., и, наконец «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» 2 февраля 1918 г. ученых по идеологическим причинам не интересовала тема церковных брака и развода.

В современной историографии исследователи достаточно часто обращаются к теме повседневной жизни крестьян, в том числе к истории их семейных отношений. Однако, изучение проблемы расторжения браков до революции 1917 г. пока еще носит эпизодический характер. Например, О.Ю. Яненко обозначила этапы бракоразводного процесса на рубеже XIX–XX вв. на основании «Устава духовных консисторий» [9]. Вопросу о разводах и «расходах» во второй половине XIX – начале XX в. на основании региональных архивных документов посвящены работы З.З. Мухиной (Центральные губернии России) [10], К.С. Прохоровой и Е.А. Макаровой [11] А.А. Тучковой [12] (Новгородская губерния), В.В. Белослудцевой (Пермская губерния) [13], М.Н. Трефиловой (Владимирская, Ивановская, Костромская, Ярославская губернии) [14], Т.В. Фроловой (Ярославская губерния) [15]. Таким образом, в настоящее время делается уклон на региональные исследования, однако материалы Тверской и Тобольской губернии по истории семейных отношений еще ждут своего исследователя, а документы Ярославской губернии изучены недостаточно и преимущественно в рамках темы истории городской семьи.

Материалы и методы исследования. Объектом исследования явились супружеские отношения в Ярославской, Тверской и Тобольской губерниях во второй половине XIX – начале XX вв., предметом исследования стал анализ причин подачи крестьянами обоих полов прошений о расторжении браков в Ярославскую, Тверскую и Тобольскую духовные консистории в рассматриваемый период.

Цель исследования – изучение мотивов обращения крестьян в духовные консистории для получения разрешения на прекращение брачного союза в Ярославской, Тверской и Тобольской губерниях во второй половине XIX – начале XX вв.

Хронологические рамки статьи охватывают часть синодального периода истории Русской Православной церкви, а именно вторую половину XIX – начало XX вв. В результате «Великих реформ» Александра II у крестьян появилось больше прав и свободы управления своей жизнью, что нашло отражение на сохранившихся в отложившихся государственных архивах делах по прошениям крестьян о расторжении брака, основная их масса приходится на изучаемый период.

Методы исследования. Для достижения поставленной цели использовались общенаучные и исторические методы. В исследовании применялись подходы и принципы социальной истории, и такие методы, как историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический. Применение историко-сравнительного метода было необходимо при проведении сравнительного анализа проступков в сфере супружеских отношений, а также причин подачи просительных документов о разводе по инициативе мужчин и женщин. Историко-типологический метод позволил упорядочить факты и данные исторических источников по свойственным им признакам. Характер и специфика объекта изучения обусловили применение совокупности методов гендерной истории, именно они предполагают острую критичность – не только фиксацию факта, но и его объяснение с точки зрения гендерных асимметрий. Значимой особенностью исследования является его межрегиональность – существенным представляется сравнение мотивов подачи прошений о расторжении браков на примере отдельных губерний Российской Империи (Ярославской и Тверской губерниях в Европейской, Центральной России, Верхне-Волжском регионе и Тобольской губернии на периферии). Особенно важно, что для сопоставительного анализа используются фонды идентичных учреждений – духовных консисторий, а также аналогичные дела. Такое параллельное исследование одной проблемы на разных удаленных друг от друга территориях России позволит наиболее тщательно и полно проработать поставленные вопросы.

Государственные архивы субъектов Российской Федерации, в том числе ГКУ Ярославской области «Государственный архив Ярославской области», ГКУ Тверской области «Государственный архив Тверской области» и ГБУ Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» хранят значительный пласт ценной, неизученной ранее документации о супружеских конфликтах, отражающей общие закономерности и тенденции политики в брачно-семейной сфере того времени, включая систему наказаний и примирений супругов. В синодальный период истории Русской Православной церкви (1700–1917 гг.) решением брачных вопросов в губерниях занимались духовные консистории, именно в эти государственные учреждения обращались крестьяне с просьбами о разводе. В рамках исследования были исследованы фонды трех духовных консисторий и проанализировано следующее количество дел по прошениям о расторжении брака:

1. Ф. 230 «Ярославская духовная консистория» – 85 дел;
2. Ф. 160 «Тверская духовная консистория» – 82 дела;
3. Ф. И-156 «Тобольская духовная консистория» – 26 дел.

Показанное количество дел не является конечной суммой, в архивах находится на хранении множество дел, которые еще предстоит изучить. Однако полученные на сегодняшний день данные уже позволяют сделать некоторые выводы относительно мотивов, подталкивающих крестьян к такому достаточно редкому явлению во второй половине XIX – начале XX вв., как развод.

Результаты и их обсуждение. В дореволюционный период разводы на селе как средство решения внутрисемейных конфликтов не приветствовались, а законодательство предусматривало множество ограничений на расторжение брака, прежде всего – в отношении права на него женщин. Консервативность церкви, сложность и длительность бракоразводного процесса приводили к тому, что официальные разводы были весьма редким явлением.

Причины, по которым можно было получить разрешение на расторжение брака, зафиксированы в ст. 45, кн. 1, т. X «Свода законов Российской Империи»: «1) в случае доказанного прелюбодеяния другого супруга, или неспособности его к брачному сожитию; 2) в случае, когда один из супругов приговорен к наказанию, сопряженному с лишением всех прав состояния, или же сослан на житье в Сибирь с лишением всех особенных прав и преимуществ; 3) в случае безвестного отсутствия другого супруга» [16]. Несмотря на то, что в законе перечислялись официально допустимые основания для прекращения браков, в рассматриваемый период у крестьян на это было гораздо больше поводов, о чем свидетельствуют сохранившиеся до наших дней архивные документы.

Отмечено, что измена была самым распространенным мотивом для расторжения брака, в 1905-1912 гг. 97,4% разводов санкционировались из-за вины прелюбодеяния [4, с. 28; 11, с. 119; 13, с. 104], причем именно из-за измены жены [15, с. 16] (женщины по традиции редко признавали измену серьезным поводом, в отличие от мужчин). Перед началом исследования нами была выдвинута гипотеза о том, что и в Ярославской, Тверской и Тобольской губерниях, возможно, данный мотив станет основным.

Результаты количественного анализа причин обращения крестьян с целью получения разрешения на прекращение брака в делах Ярославской, Тверской и Тобольской духовных консисторий во второй половине XIX – начале XX вв. отражены в таблице. По данным таблицы можно судить, кто чаще подавал прошение по каждому поводу, мужчины или женщины, а также что преимущественно мотивировало представителей каждого пола для составления просьб.

 

Таблица

Распределение дел по причинам разводов в Ярославской, Тверской и Тобольской духовных консисториях во второй половине XIX – начале XX вв., отдельно для мужчин и женщин

Губернии	Ярославская		Тверская		Тобольская
Причины	Мужчины	Женщины	Мужчины	Женщины	Мужчины	Женщины
Прелюбодеяние	34 [17]	3 [18]	19 [19]	8 [20]	10 [21]	2 [22]
Ссылка (как супруга, так и просителя)	4 [23]	12 [24]	6 [25]	15 [26]	9 [27]	2 [28]
Безвестное отсутствие супруга	9 [29]	9 [30]	4 [31]	13 [32]	-	1 [33]
Неспособность к супружеской жизни	3 [34]	9 [35]	-	7 [36]	-	1 [37]
Отсутствие желания жить с супругом/супругой; «уклонение от сожительства» или нежелание жить с просителем	-	-	5 [38]	1 [39]	-	-
Побои, жестокое обращение	-	-	-	2 [40]	-	2 [41]
Умственное расстройство	1 [42]	-	1 [43]	-	-	-
Религиозные разногласия	-	1 [44]	1 [45]	-	-	-
Итого:	51	34	36	46	19	8

 

Таким образом, дела о расторжении брака из-за женского прелюбодеяния были самыми многочисленными, что соответствует сведениям и по другим епархиям. Интересно, что именно по данному поводу сложнее всего было добиться развода, практически невозможно. Факт измены должен был быть подтвержден несколькими свидетелями. Женщины реже обращались в консисторию с этой проблемой и, в отличие от мужчин не писали прошение после единой измены, а ждали исправления супруга годами и зачастую только когда к их горю присоединялась угроза жизни, они подавали на развод. Побои были не редкостью среди крестьян, однако в крайне редких случаях дело доходило до просьбы о прекращении брака.

Легче и быстрее всего можно было развестись из-за ссылки вследствие совершенного преступления. Не имело значения кто именно из супругов был виновным, обратиться в духовную консисторию мог как ссыльный (в случае отказа его супруга/супруги следовать за ним), так и его муж или жена.

Безвестное отсутствие супруга было причиной, издавна существовавшей в российском законодательстве. Законом определялся срок в пять лет, после чего оставленный супруг мог требовать развод в консистории. Консистория обязана была удостовериться в показаниях просителя путем рассылки повесток родителям и родственникам пропавшего, наведения справок в административном порядке и опубликования сведений о возбужденном иске в «Церковных Ведомостях». По истечении года со времени выхода объявления консистория приступала к рассмотрению дела, и, если не возникало сомнений в безвестном отсутствии, выносила положительное решение. Рассмотрение дела по безвестному отсутствию супруга могло быть осложнено необходимостью поиска пропавшего человека, на что уходило достаточно времени, так как нужно было доказать, что он действительно исчез. Могли потребоваться также средства на публикацию объявлений о пропаже, которые должен был оплатить истец.

Для расторжения брака из-за неспособности супруга к брачной жизни необходимо было доказать, что такая проблема появилась до венчания. При этом иск мог быть подан не ранее трех лет после заключения брака. Под неспособностью понималась лишь физическая неспособность. Никакие иные дефекты, болезни не могли быть причиной развода. Другим очевидным недостатком российского бракоразводного законодательства было отсутствие права требовать прекращения брака при наличии у супруга заразной или опасной болезни.

Умственное расстройство могло быть приравнено к неспособности к брачной жизни. Религиозные разногласия не значились веским поводом. Отсутствие желания жить с супругом также должно было закончится увещеванием. Даже если духовная консистория была бы готова выдать разрешение на развод, то существовали препятствия, для большинства просителей неразрешимые, связанные с их финансовым положением.

Следует отметить, что данная статистика показывает только наиболее часто встречающиеся в делах духовных консисторий мотивы подачи прошений о расторжении браков. Большинство таких дел заканчивались наставлением продолжать совместную жизнь в мире и согласии, или отказом из-за несоблюдения требований к подаче прошений (неуплата гербового сбора, составление документа на простой, вместо гербовой бумаги, непредставление доказательств). Зачастую об исходе дела невозможно судить по сохранившимся документам. Информация о реальном количестве разводов по каждому из законодательно разрешенным оснований фиксировалась в одной из таблиц-приложений к ежегодным отчетам епархиальных архиереев с 1856 по 1916 гг., которые в настоящее время хранятся в фонде канцелярии Святейшего Правительствующего Синода в Российском государственном историческом архиве (Ф. 796. Оп. 442). Анализ этих данных авторы статьи планируют провести в ближайшее время.

Выводы. В результате анализа архивных источников были выделены основные мотивы составления просительных документов о прекращении брачного союза: прелюбодеяние; ссылка; безвестное отсутствие супруга; неспособность к супружеской жизни; отсутствие желания жить с супругом/супругой; побои; умственное расстройство; религиозные разногласия. Разводы по поводу длительного раздельного жительства супругов зафиксированы не были, хотя подобная причина и встречался в прошениях представителей иных сословий. В начале изучения данной темы нами была выдвинута гипотеза о том, что в Ярославской, Тверской и Тобольской губерниях, прелюбодеяние стало наиболее часто встречаемым мотивом для подачи прошения о расторжении брака. Привлеченные материалы подтверждают данный вывод. Мужчины чаще женщин обращались в духовную консисторию с обозначенной проблемой. Заявленные истцами обвинения далеко не всегда подтверждались в ходе следствия, ответчицы же, в свою очередь, могли встречно обвинять мужей в побоях, пьянстве и изменах. В XIX – начале XX в. прекращение брака оставалось почти невозможным. В крестьянской среде расторжение брака можно считать еще более редким явлением, так как развод был делом весьма хлопотным, требовавшим определенного уровня грамотности, да и крестьянство было достаточно консервативным в отношении этого вопроса. Немалые затруднения в осуществлении бракоразводного процесса доставляла и бюрократия. В обществе велись дискуссии о необходимости либерализации бракоразводного процесса, хоты бы об увеличении поводов к нему. Главнейшим требованием современников было признания жестокого обращения и покушения на жизнь законодательно установленными мотивами к расторжению брака. Преступления внутри семьи, самоубийства, отравления, увечья – факты российской действительности, порожденные консервативным семейным законодательством и фактическим бесправием женщин. Сложности бракоразводных процессов вызвали к жизни практику «неофициальных разводов».

 

Исследование осуществлено в рамках исполнения гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых – кандидатов наук (Конкурс – МК-2022), номер гранта МК-1840.2022.2.

About the authors

Olesya V. Vanyushina

Scientific Research Institute of Information Technologies of the Federal Penitentiary Service of Russia

Author for correspondence.
Email: vanyushina_olesy@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4754-725X

Ph.D.

Russian Federation, Tver

Yulia A. Krivosheeva

P.G. Demidov Yaroslavl State University

Email: y.krivosheeva@uniyar.ac.ru
ORCID iD: 0000-0002-2116-1984
Russian Federation, Yaroslavl

Alexandra V. Spichak

Nizhnevartovsk State University

Email: spichak-89@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-2223-8039

Ph.D.

Russian Federation, Nizhnevartovsk

References

Supplementary files