Problems of Staff Training to Ensure State Technology Sovereignty

Full Text

Обострившаяся международная ситуация способствовала постановке в подписанной 28 февраля 2024 Стратегии научно-технологического развития страны (Указ № 145) задачи о необходимости обеспечения технологического суверенитета страны. Ориентир на технологическое развитие присутствовал и в более раннем тексте Стратегии 2016 г. (Указ Президента Российской Федерации от 01.12.2016 г. № 642), а также в его отредактированной версии 2021 г. (Указ Президента Российской Федерации от 15.03.2021 № 143). Можно было бы предположить, что реализация поставленных задач изначально должна быть обеспечена подготовкой профессиональных кадров соответствующего уровня. Но если мы вчитаемся более внимательно, то увидим существенную разницу между акцентами в Стратегиях разных лет, повлиявшую не только на систему профессионального образования.

Направленность на технологическое развитие страны предполагает сопоставление рынка результатов научно-технологических разработок на международном уровне. Соответственно для оценки мы обращаемся к международным индикаторам, отражающим в первую очередь успешность страны в инновационных разработках [9-10; 13], измеряющихся в том числе, включенностью научных сотрудников в международное научно-технологическое пространство. Подтверждением вхождения могли быть публикации в журналах международных баз данных, в которых раскрывался научный результат, имеющий серьезную исследовательскую базу и демонстрирующий всему миру прорыв в определенном направлении. Кроме этого о востребованности разработок свидетельствовал коммерческий интерес компаний. Но поскольку внутренний рынок продажи разработок, скорее отсутствовал, чем работал, то востребованность отечественных научно-технологических продуктов зарубежными компаниями был тем самым показателем инновационности. Таким образом, «рыночная» экономика страны в условиях действия таких индикаторов работала скорее против технологического суверенитета.

Достаточно вспомнить, что оценка результатов интеллектуальной деятельности (РИД) научного сотрудника или отдела при регистрации их в системе ЕГИСУ НИОКТР заканчивалась пунктом о возможности продажи продукта компаниям. Таким образом, довести до конца регистрацию права на собранную базу данных по исследованиям, экспедициям и пр., которые также являлись результатом научной деятельности, требующим охраны, было невозможно, поскольку его продажа изначально не предполагалась. Собранный материал, хоть и представлял собой научный результат, но в тоже время являлся эмпирической базой последующего теоретического обобщения. О качестве научного результата, соответственно об успешности научной деятельности институтов и лабораторий судили не столько по содержанию итогового отчета, сколько по количественным параметрам: количеству публикаций в журналах международных баз данных, участию на международных конференциях, по количеству зарегистрированных РИД, а также полученным в результате коммерциализации продуктов исследований дополнительным средствам [9-10; 13].

Если же мы затронем вопрос подготовки кадров для осуществления задачи научно-технологического развития страны, то вроде бы она подспудно должна была стоять и даже как-то решаться в рамках реализации Стратегий и 2016, и ее редакции в 2021 г. Однако с подачи той же «рыночной» экономики делать большие финансовые вливания для широкомасштабного повышения образовательного уровня было невыгодно. Невыгодно было и вкладываться на ранних этапах получения образования (СПО, начальные курсы университетов). Более «эффективно» отбирать лучших, и уже из данной группы готовить тех, кто совершит рывок в «инновационное будущее», подготовив тот самый уникальный продукт, который можно будет продать! Лишь последние годы в некоторой степени отрезвили экономистов и управленцев, осознавших, что без улучшения качества базовой подготовки обучающихся достаточно быстро количество отобранных начнет уменьшаться.

Вышесказанное позволяет нам выявить противоречие, которое возникло между формулировками Стратегий разных лет, а также в подходе к решению задачи по подготовке кадров, непосредственных участников процесса технологического развития страны. Поэтому в статье поставлена задача представления создавшейся на сегодняшний день ситуации и имеющихся возможностях подготовки кадров для обеспечения технологического суверенитета страны. Авторы фокусируют свое внимание на социологическом аспекте рассматриваемой проблемы.

Теоретико-методологическая основа исследования строится на обращении к классическим работам, представляющим общество как систему Т. Парсонса, Э. Гидденса, самоорганизующуюся систему Н. Лумана, системному подходу к анализу социальных процессов О.И. Шкаратан [22]; трудам освещающим вопросы влияния научно-технологического потенциала на уровень конкурентоспособности: Г.Ф. Ахмедьяновой, А.М. Пищухина [3]; В.В. Бриллиантовой, В.В. Власовой, К. С. Фурсовой [8]; Е.Б. Ленчук [15]; А.Ю. Пинчук [19]; С.В. Шкодинского, А.М. Кушнира, И.А. Продченко [23]; Ćudić и соавт. [24]; J. Paap [25]; государственным программам и нормативным документам (https://clck.ru/3DAFsY) [9-10; 13; 17], а также статистическим и аналитическим материалам (https://clck.ru/3DAFe8; https://clck.ru/3DAFn4) [21]. Мы не рассматриваем само понятие технологического суверенитета, концепция которого раскрыта в работах О.В. Андреевой [1], А.А. Афанасьева [2], А.В. Ефимова и С.А. Тихоновсковой [12], И. Б. Константинова и Е. П. Константиновой [14], М.Н. Петрова и Я.С. Филиппова [18], И.И. Приходько [20] и др.

Обзор проблем подготовки кадров для решения поставленной задачи по обеспечению технологического суверенитета страны необходимо начинать с положения дел в СПО. Именно данный кластер готовит самое большое количество потенциальных работников производств, отвечающих за формирование технологического обеспечения страны. Потенциально существует мнение, что выбор программ обучения в СПО меньше интересует учеников школ и их родителей. В лучшем случае эту стратегию выбирают для облегченной формы поступления в вузы, либо по причине потребности в быстром выходе на рынок труда.

Как отмечают В.А. Мальцева и А.И. Шабалин, изменения в наполняемости потоков обучающихся в СПО и вузах начало происходить с 2010 гг. [16]. Рассмотрим на примере динамики поступающих (рис. 1). Уже в 2020 г. количество поступивших на ППССЗ в колледжи превысило число поступивших на программы бакалавриата и специалитета в вузы, однако, нужно учитывать, что около половины из поступивших на программы ППССЗ составили студенты, ориентированные на обучение по программам довузовского профессионального образования. Поэтому данная тенденция может означать не только увеличение внимания к обучению в СПО, но и создание подушки безопасности для последующего поступления в вуз, которая снабжена параллельно приобретением профессии.

 

Рис. 1. Динамика поступающих в вузы и СПО с 2005 по 2021 гг. [21]

 

Что же касается получения рабочей профессии, то желающих освоить программы ППКРС сократилось с 2005 по 2021 гг. В 2021 году они составили 18,4% от всех поступивших на СПО, в отличие от 44,6% в 2005 г. (https://clck.ru/3DAFn4).

Еще одним очень важным моментом для понимания перспектив обеспечения кадрами решения задачи Стратегии по наращиванию потенциала для технологического суверенитета страны является то, что более востребованными специальностями в СПО становятся «сервисные»: торговля, туризм, гостиничный бизнес, дизайн, парикмахерское дело, повара, строительство и пр. [21, c. 21]. Представим данные по укрупненным группам профессий на приведенном ниже рисунке. К сожалению, более детально можно увидеть рост по направлению «науки об обществе», но подготовка плиточников, каменщиков и пр., тех, кто впоследствии уходит в область частного строительства, входит в раздел «инженерное дело» (рис. 2).

 

Рис. 2. Выпуск квалифицированных рабочих, служащих по областям образования и отдельным укрупненным группам профессий (тыс. чел.)

 

В целом на индустриальные направления количество мест приема не сокращается и не увеличивается. Так по расчетам если в 2014 г. подало заявлений на индустриальные направления в СПО 321,7 тыс. чел., то в 2019 г. таких стало уже 537,3 тыс. чел. Но в результате приема в 2014 г. осталось 197,8, тыс. чел. а в 2019 – 242,5 тыс. чел. Для сравнения по неиндустриальным направлениям подали заявление в 2014 г. 406,3 тыс. чел., а в 2019 уже 816,3 тыс. чел. Принято же было в 2014 г. 246,9 тыс. чел., а в 2019 – 357 тыс. чел. [21, c. 21]. Нетрудно посчитать, что конкурс на индустриальные специальности в среднем сохраняется в районе 2-х чел. на место, в отличие от группы специальностей «науки об обществе». Данная ситуация приводит к тому, что набор на технологические специальности происходит из потенциально менее подготовленных ребят, что объясняется существующими проблемами подготовки по естественным дисциплинам в школе, в том числе из-за отсутствия достаточного количества педагогов соответствующей квалификации, но даже выбор из выпускников с невысокими баллами по ЕГЭ не изменил ситуацию. В 2020 г. прием на программы подготовки по 200 рабочим профессиям по всей стране не превысил 150 человек на каждую [21, c. 22].

Обобщая, мы не акцентируем внимание на результатах более детального анализа соответствия спектра подготовки потребностям региональных рынков труда. Так, Л.Ю. Бедарева, Т.Н. Блинова, Е.В. Ломтева, А.В. Федотов[4] выявили рассогласование между структурой подготовки кадров в системе СПО и потребностью в них в регионах. Кроме этого, было обнаружено, что в части регионов уже давно не ведется подготовка по актуальным в рамках обеспечения технологического суверенитета специальностям. Так, «в системе СПО по программам машиностроения <…> на протяжении 2020–2022 гг. подготовка кадров не осуществлялась в следующих четырнадцати регионах: Астраханской области, г. Севастополе, Камчатском крае, Карачаево-Черкесской Республике, Магаданской области, Ненецком автономном округе, Республике Алтай, Республике Ингушетия, Республике Калмыкия, Республике Коми, Республике Хакасия, Сахалинской области, Чеченской Республике, Ямало-Ненецком автономном округе.

В 2022 / 2023 учебном году будут выпущены последние обучающиеся в трех регионах: Амурской области, Забайкальском крае, Чукотском автономном округе.

В 2022 / 2023 учебном году подготовка кадров перестала осуществляться в четырех регионах: Еврейской автономной области, Кабардино-Балкарской Республике, Республике Адыгея, Республике Тыва» [4, c. 14].

В общей сложности снижение объемов подготовки кадров по данной программе в период 2020–2023 гг. наблюдалось в 21-м регионе. Аналогичная ситуация наблюдается и по другим группам специальностей, например, таким, как судостроение.

Можно было бы в качестве контраргумента привести причины недостаточности материально-технической базы в периферийных регионах для качественной подготовки по данным специальностям или сокращение количества поступающих как последствие демографической ямы 90-х гг. Последний фактор привел к сокращению доли молодежи (18–24 лет) с 2010 по 2020 г. на 40% – c 16172 тыс. чел. до 9617 тыс. чел. (https://clck.ru/3DAFhA). К этому добавляется переориентация интереса поступающих на профессии, которые могут дать основу для ведения собственного бизнеса, и мы получаем объяснение, почему за последнее десятилетие выпуск по программам ППКРС уменьшился на 72,4% – 572,1 тыс. чел. в 2010 г. и 158,1 тыс. чел. в 2021 г. (https://clck.ru/3DAFn4) (рис. 3).

 

Рис. 3. Подготовка квалифицированных рабочих, служащих (тыс. чел.)

 

Что было за эти годы предпринято для изменения ситуация хотя бы в отношении мотивации потенциальных студентов при выборе будущей профессии? Большое влияние на формирование иного представления о рабочих специальностях оказало международное движение, пришедшее в Россию в 2012 г. WorldSkills. С одной стороны, оно способствовало расширению представлений о подготовке по программам СПО, с другой – повлияло на повышение требований к уровню, как подготовки самих студентов, так и тренеров-наставников. Изменились программы подготовки, критерии оценки квалификации выпускников СПО, введение демонстрационного экзамена потребовало увеличить инвестиции для обновления материально-технической инфраструктуры колледжей. В 2016 г. появился центр подготовки, переподготовки и повышения квалификации рабочих кадров, который с 2017 г. трансформировался в Академию WorldSkills.

В настоящее время мы уже подводим итоги всероссийской программы «Профессионалитет». 6 июня 2024 года в Санкт-Петербурге в рамках международного экономического форума прошла дискуссия на тему «Рейтинг успеха: инвестиции в профессионалов будущего». В работе приняли участие представители Правительства России, Минобрнауки России, Минпромторга России, Правительства Москвы и Санкт-Петербурга, а также работодатели (https://clck.ru/3DAFwt). Участники дискуссии представили результаты реализации проекта «Профессионалитет», высказав свою точку зрения о его роли в комплексной модернизации системы СПО. Проект затронул 3,5 тыс. организаций, 3,7 мил. студентов и свыше 200 тыс. педагогов. Особенностью подготовительной работы стала разработка для каждого из 79 регионов, участвующих в проекте, своего плана развития, что позволило определить для размещенных в них образовательных организаций приоритетную отрасль подготовки кадров. И мы надеемся, что это коснулось не только создания новых дорожных карт, но и выделения под их реализацию соответствующего финансирования, в том числе на обеспечение новой материально-технической базы.

Премьер-министр Михаил Мишустин, затронув вопрос ухода с российского рынка иностранных компаний, акцентировал внимание на необходимости обеспечения квалифицированными специалистами отечественных предприятий. Поэтому, предполагается, что уже к 1 сентября 2024 г. будет доведено количество кластеров «Профессионалитета» до 370 в 79 регионах – участниках проекта, а общее число партнеров проекта превысит 1,6 тыс. предприятий (https://clck.ru/3DDPjL). Одной из задач программы «Профессионалитет» является не только подготовка, но и трудоустройство не менее 85% выпускников. Отмечая наиболее нуждающиеся в притоке новых кадров области М. Мишустин назвал: машиностроение, химическую отрасль, строительство и транспорт. Кроме этого, предполагается, что в ближайшие несколько лет будет расти спрос на молодые кадры в сфере науки, здравоохранении и в секторе информационных технологий.

Радует, что вновь обратились к опыту СССР и хотят восстановить пятилетнее планирование подготовки кадров исходя из запросов компаний, определяя контрольные цифры приема в колледжи и вузы. Частично недостаток кадров предполагается восполнить благодаря программам переобучения, которые реализуются в рамках нацпроекта «Демография» и осуществляют сами работодатели.

Но мы полагаем, что даже изменение представлений в обществе о возможностях, которые гарантирует выбор рабочей специальности, не сможет решить вопрос кадрового голода, учитывая реальное сокращение доли молодежи в составе населения страны [5-7]. Поэтому изменение акцента в Стратегии 2024 г. на выполнение задачи по обеспечению технологического СУВЕРЕНИТЕТА неминуемо столкнется с проблемой недостачи квалифицированных кадров, которые теперь должны одномоментно появиться во всех сферах. На наш взгляд ситуацию нужно решать в комплексе, с одной стороны продолжая наращивать возможности по профессиональной подготовке, а с другой по частичной замене людей, выполняющих на производстве рутинные операции на технологические разработки, использующие искусственный интеллект, роботизируя этапы производства. Фактически мы пришли к потребности новой индустриальной революции только с участием искусственного интеллекта. Примером успешной замены являются разработки, осуществляемые командой О.А. Усковой для сельского хозяйства и пассажирского транспорта в России.

Но с другой стороны, прибегая к решению задачи с использованием инновационных разработок в сфере искусственного интеллекта, мы автоматически поднимаем планку требований к уровню подготовки специалистов. Можно предположить, что уровня СПО для обеспечения полноценной работы с роботизированными системами может быть уже недостаточно. И в таком случае важно оценить насколько система вузов и институтов в настоящее время ориентирована на работу с производством. Исследование о достаточности подготовки кадров по направлениям «Инженерные науки, производство, строительство» и «Сельское хозяйство, лесное хозяйство, рыбоводство, ветеринария», выполненное Т.Н. Блиновой, А.А. Коваленко, Е.А. Семионовой, А.В. Федотовым, Е.С. Шевцовым [7] в сопоставлении с данными по аналогичной подготовке в США и Германии в 2022 г. позволило с одной стороны сделать вывод о вроде бы избыточности кадров с высшим образованием, а с другой «о дефиците подготовки специалистов по этим направлениям в большом числе субъектов федерации» [7, c. 45]. Авторы предположили, что причиной, объясняющей данное противоречие может стать несоответствие затрат и отдачи, т.е. результативности, которая «достаточно низка и не обеспечивает для экономики страны ожидаемого результата в терминах ВВП» [7, c. 45]. По мнению исследователей, при низком уровне производительности потребность в кадрах вырастает, поскольку задачи решаются не за счет качества, а за счет количества участников производства, что и воспринимается на рынке как дефицит кадров. Выходом из сложившейся ситуации вновь становится пересмотр содержания подготовки и актуализация программ обучения не только в рамках вузовского образования, но и в рамках профессиональной переподготовки, которая может внести существенный вклад в решение задачи пополнения кадрами рынка труда. Одним из решений проблемы подготовки квалифицированных кадров в вузе стала реализация в 2022 году федерального проекта по созданию и развитию передовых инженерных школ на базе ведущих российских вузов [11]. Итоги или промежуточные результаты реализации данного проекта пока подводить рано, но надеемся они изменят ситуацию к лучшему.

Представленный анализ проблемы подготовки кадров позволяет заключить, что противоречие между акцентами, поставленными в Стратегиях научно-технологического развития и как следствие моделях управления разных лет способствовало недостаточно эффективной организации ресурсов человеческого капитала, что выразилось в:

– переизбытке выпускников для одних областей и их нехватке в других;

– утрате/устаревании материально-технической базы обучения;

– излишней коммерциализации в сфере научных разработок.

Для решения поставленной задачи по обеспечению технологического суверенитета в Стратегии научно-технологического развития страны в сложившихся условиях необходимо использование комплексного подхода, который должен базироваться:

– на обоснованном пересмотре карты подготовки кадров с учетом региональных потребностей и возможностей;

– модернизации программ обучения в СПО и вузах;

– развитии робототехники и разработок, основанных на технологиях искусственного интеллекта;

– повышении качества подготовки по дисциплинам естественного цикла в школах и соответственно обеспечении решения данной задачи педагогическими кадрами.

About the authors

Maria A. Abramova

Institute of Philosophy and Law, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: marika24@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-6923-3564

Doctor of Pedagogical Sciences, Professor, Leading Researcher

Russian Federation, Novosibirsk

Valery V. Krasheninnikov

Novosibirsk State Pedagogical University

Email: vkrash48@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-6470-8145

Candidate of Technical Sciences, Professor

Russian Federation, Novosibirsk

References

Supplementary files