The urban environment formation in the natural and climatic conditions of the North of Siberia: researches of 1960s – 1980s

Full Text

В настоящий момент российский Север имеет стратегическое значение для государства [14; 23]. На обширной территории расположены колоссальные запасы углевородородного сырья, драгоценных и редкоземельныхметаллов, активно используются лесные и водные ресурсы. С связи с этим регион вновь стал объектом научных, экономических и промышленных проектов. Главная их цель – преодоление отставания Севера Сибири и включение его в общероссийские экономические процессы.

Попыткой решения проблемы неравномерного развития территорий стала советская модернизация. В результате первого этапа ее реализации (1930-е – середина 1950-е гг.) Сибирь и ее северные пределы впервые кардинально изменились. Сформировался иной ландшафт местности. Появились такие крупные города, как Норильск (1935 г.), Мирный (1955 г.), Магадан (1929 г.). Находились они в непосредственной близости от залеж полезных ископаемых, что и стало решающим фактором для размещения рабочей силы на данных территориях. Города-порты Тикси, Дудинка, Певек и другие, пик развития которых пришелся на советский период, с активной эксплуатацией Северного морского пути стали основными форпостами связи с «большой землей». В результате первого этапа советсткого освоения северных территорий на Севере Сибири сформировалась уникальная поселенческая сеть. Каждый ее элемент работал в связке, обеспечивая путь от извлечения ресурсов, их переработки (если было возможно) на месте до транспортировки полученного продукта в южные регионы. Цель при этом оставалась для всех общая – хозяйственное освоение региона в интересах государства.

Второй этап (середина 1950-х – конец 1980-х гг.) тесно связан с политическими и следовавшими за ними экономическими переменами. Встал вопрос о реформировании процесса освоения северных территорий страны. Государство понимало, что освоение региона, в том числе разработка и возведение городской инфраструктуры, дорого обходится бюджету. В связи с этим возникла потребность разработок таких моделей создания городского пространства, которые не только смогли бы снизить затраты на строительство, но и сформировать комфортные условия для населения с учетом климатических и географических особенностей. В 1953 г. появилось предложение о создании специального отдела при АН СССР для работ в области Севера [17, Ф. 746. Оп. 1. Д. 36. Л. 256]. С этого момента начинается дискуссия о перспективах создания центра исследований Севера. Предполагалось создать комиссию по Северу либо при Академии наук, либо при Госплане, однако стороны не хотели брать на себя ответственность по организации нового научного центра. В итоге в 1954 г. была создана при Президиуме АН СССР Комиссия по проблемам Севера, переведенная в 1958 г. в состав СОПС АН СССР. Комиссия включала в себя различные ведомства, научные институты, в том числе связанные со строительством на северных территориях страны [8, с. 188-189].

Вопрос теоретических изысканий в советские годы по созданию комфортной среды городов Сибирского Севера имеет глубокий исследовательский потенциал. Городская среда является объектом для изучения таких дисциплин как архитектура, экология, климатология, требует серьезной подготовки градостроителей и дизайнеров. Хотя данная тема достаточно широкая, в отечественной историографии имеются работы по изучению проблемы обустройства городов северных пределов Сибири [9; 15; 21]. Тем не менее, несмотря на использование указанными авторами работ советских ученых, задействованных в программах освоения и урбанизации Севера Сибири, основной упор в исследованиях делается на источники делопроизводственного, статистического и законодательного характера. Изучение отдельных трудов, посвященных созданию комфортной городской среды в северо-сибирском регионе, требует дальнейшей аналитической работы, поскольку предложенные ранее идеи могут быть применены в современных правительственных программах по промышленному освоению Российского Севера.

Центральное место в исследовании отводится понятию «городская среда». В отечественной науке впервые данное определение дал В.Л. Глазычев, под которой понималась взаимосвязанность предметно-пространственного окружения к межчеловеческим взаимодействиям, происходящим в нем [5, с. 96]. А.М. Рудницкий добавлял, что городская среда – это общий фон, на котором и при участии которого протекает жизнь людей в городе, а также совершаются все городские процессы [18, с. 25].

Следовательно, необходимо определить наличие какой городской среды предполагалось на Севера Сибири? Для этого с помощью междисциплинарного подхода подвергается анализу литература разнообразной научной направленности, что позволит рассмотреть проблему формирования городского пространства комплексно. Поскольку Север Сибири является территорией, включающий в себя три природно-климатические зоны (тайга, лесотундра и тундра), необходимо определить наиболее востребованные модели обустройства жизненных пространств для каждой экосистемы. Это в свою очередь позволит выявить общие и различные черты в моделях городского обустройства Севера Сибири.

Для определения особенностей градостроения на Севере специалистам стоило знать географические рамки региона. Технический и научный универсализм не подлежал применению – территория являлась примером соприкосновения природных зон с уникальным биологическим разнообразием. Эту проблему наиболее успешно решил С.В. Славин. Им выделены следующие признаки Севера: отдаленность от южных экономически развитых районов страны; неблагоприятные природно-климатические условия, не позволяющие развивать многие отрасли хозяйства; низкий уровень развития транспортной сети; низкая численность населения и невысокий уровень урбанизации; высокие затраты на освоение и эксплуатацию природных ресурсов [19, с. 8].

Северные пределы Сибири подходили под выделенные С.В. Славиным критерии. Согласно Всесоюзной переписи населения 1959 г. городское населения Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого округов составляло 33 464 чел. (27%) и 21 787 чел. (35%) соответственно [7, с. 23]. Городское население Красноярского Севера было представлено Норильском (82 000 чел.), Игаркой (14 311 чел.), Дудинкой (16 332 чел.), а также рабочим поселком Кайерканом (5 167 чел.). К горожанам на севере края, таким образом, можно было отнести лишь 5,3% населения [3]. Что касается уровня развития транспорта, то ведущую роль в осваиваемых территориях Севера Западной Сибири играли водные артерии Оби и Иртыша. Авиасообщение находилось на слаборазвитом уровне. Дороги с твердым покрытием отсутствовали. По воспоминаниям геологов наличие бездорожья носило отталкивающий характер и являлось важной проблемой в начале становления Западно-Сибирского нефтегазового комплекса [16, с. 75]. Север Красноярского края имел схожие проблемы – единственным сообщением с «большой» землей являлись авиаперевозки и реки.

Таким образом, в начале 1960-х гг. перед специалистами обозначился круг проблем. Дальнейшее промышленное освоение региона и рост миграции вынуждали создавать современные городские жизненные условия, опираться на капитальное строительство, оформлять комфортные общественные пространства. Все это необходимо было делать, исходя из природно-климатических особенностей Севера.

Одной из задач формирования новых природопользовательских моделей на Севере Сибири являлось решение вопроса планирования и строительства поселений. В исследованиях указывался на тот факт, что на Севере Сибири в проектировании не существовало четкой системы обратных связей «первичный структурный элемент города – генплан». Это сводило на нет разработки по учету природно-климатических особенностей, предусмотренных в генплане города, поскольку на стадии технорабочего проектирования система планировки, принимаемая в генплане и направленная на оптимизацию природной среды, в значительно степени деформировалась [20, с. 63]. Кроме того, отмечалось, что в процессе создания городского каркаса у градостроительных предприятий не возникало вопросов о рациональном использовании территории. Такие поселения Ханты-Мансийского округа как Нефтеюганск, Мегион, Горноправдинск и Пойковский не имели перспектив развития как раз из-за несоблюдения экономии селитебных территорий [1, с. 76].

Для недопущения подобных ситуаций планировщики предлагали решать проблему взаимодействия природных и градостроительных систем в сложных условиях Сибири исключительно на основе системного подхода. Многоуровневый характер взаимодействия позволял определить функционально-планировочное направление застройки. Благодаря такому подходу стало бы возможно взаиморазместиться функциональным зонам в относительно благоприятных для этого природных условиях в соответствии с устойчивостью ландшафта, условиями орографии, геокриологии и сейсмики. Кроме того, комплексный подход к городскому пространству Севера позволял бы развиться экологической стороне застройки. В итоге изменились бы оценки характеристики комфорта городской среды, расчеты устойчивости и экологической емкости территорий, стало бы возможным создать физические модели взаимодействия различных элементов природных и градостроительных систем, а также разработать мероприятия охраны среды средствами градостроительства [10, с. 92].

Отмечалось, что для достижения компактности, как наиболее оптимального решения городской застройки в северных городах, стоило продолжать начавшуюся тенденцию осваивания малопригодных для строительства территории. Таковыми в районах Заполярья являлись участки нарушенной вечной мерзлоты, в Ханты-Мансийском округе – пойменные или заболоченные территории, которые путем намыва или насыпки грунта могли стать площадками для строительства. Безусловно, селитебное освоение подобных зон предполагало значительные затраты, однако окупалось экономически в ходе эксплуатации [2, с. 52].

Возникали новые методики возведения жилья. Архитектор Т.И. Алексеева отмечала, что важно «проектировать мобильные, универсальные здания и сооружения, способные вместить любую новую технологию без значительных перестроек, без изъятия территорий у городов и пригородов» [1, с. 67]. Реализацию подобных утверждений видели в применении на Севере Сибири сборно-разборного или передвижного жилого и общественного фонда. Для этих типов зданий выделяли более легкую организацию поставки конструкций, удобность их монтажа и демонтажа, небольшие сроки сборки. Однако данная методика строительства имела ряд недостатков. Прежде всего, создаваемый фонд носил малоэтажную структуру, не являлся капитальным, уменьшал плотность населения [6, с. 258].

Кроме экспериментальных проектов жилых домов существовали идеи по изменению традиционного домостроения с учетом климатических особенностей Севера Сибири. Так, для городов Ямало-Ненецкого округа обязательным условием возведения жилого здания являлось утепление, причем проводить данное мероприятие необходимо было внутри помещения. Практический опыт показывал, что дополнительное утепление стен изнутри помещения высокоэффективными изоляционными материалами приводило к увеличению влагонакопления в ограждении, сдвигалась в сторону помещения граница промерзания и выпадения конденсата. Поэтому дополнительный утепляющей элемент предлагалось располагать с наружной стороны, так как это обеспечивало ограждению лучший температурно-влажностный режим, а, следовательно, наибольшую теплотехническую надежность и долговечность применяемой утепляющей конструкции [24, с. 26-27].

В генеральных планах рекомендовалось корректировать радиусы обслуживания, учитывать факторы инверсий для отсутствия накоплений вредных веществ промзон и недопущения распределения их вне зависимости от розы ветров [10, с. 104]. Для этого указывалось на необходимость обеспечения населения объектами торговли и обслуживания в близкой доступности к жителям. Это могло быть возможным благодаря размещению таковых у остановок городского транспорта или с размещением их на первых этажах жилых зданий. Высказывались идеи по радиусу обслуживания городских учреждений. Так, для дошкольных и школьных организаций оптимальным вариантом указывалось 200–250 и 300–400 метров соответственно, а для зрелищных предприятий, стадионов и центральных клубов – до 1000–1400 метров [13, с. 43].

Процесс адаптации населения в условиях климата Севера Сибири являлся важным препятствием комфортного проживания и закрепления прибывшего населения. Для территории полярного круга к факторам ухудшения состояния здоровья, которые невозможно компенсировать техническими и санитарными средствам, относили специфическую фотопериодичность (наличие полярной ночи и полярного дня), резкие междусуточные колебания давления, повышенную ионизацию воздуха. В зоне таежной полосы, в которой находился Ханты-Мансийский округ, компенсация таких факторов, как дефицит ультрафиолетовой радиации, длительный период с низкими температурами воздуха, трудность обеспечения сбалансированного питания за счет местных ресурсов, характеризовалась как труднодостижимая [12, с. 79]. Именно поэтому, по мнению географа К.Н. Мисевича, «в целом высокая миграционная подвижность населения представляет собой одну из форм социальной “адаптации” территориальной общностей людей к дискомфортным условиям. Высокая сменяемость населения играет положительную роль в “накоплении” в составе населения людей, способных акклиматизироваться и адаптироваться к суровым условиям» [15, с. 110].

Поскольку полная изоляция горожан от окружающей среды Севера не представлялась возможной, предлагались различные способы улучшения микроклиматических условий. В районах Заполярья для этой цели существовала идея применения инженерных средств снегозащиты. Для этого имелся вариант решетчатых ограждений и переносных щитов, откладывающих снег на специально отведенной территории за пределами застройки вследствие завихрения и снижения скорости снеговетрового потока [13, с. 34]. Также улучшить условия проживания предлагалось обязательной планировкой теплых переходов, объединением жилых и общественных зданий при помощи перехода пассажного типа, примыканием жилых и общественных зданий друг к другу, совмещением жилья и обслуживания в едином развитом объеме [10, с. 69]. Немаловажную роль в повышении уровня комфорта горожан исследователи отводили проблеме солнечного голодания, особенно в период полярной ночи. Для Ханты-Мансийского округа решение виделось в необычных процедурах массового облучения на отведенных для этого специальных площадках. Использование такого рода соляриев благодаря спроектированной непродуваемой конструкции позволяло населению принимать солнечные ванны в течении всего весенне-летнего периода [4, с. 109].

Удаленность мест освоения от материальных баз, ведомственность, экономический детерминизм привели к частым нарушениям природоохранных норм. Выражалось это в загрязнении территории. В научных кругах подходили к изменению ситуации с разных сторон. С точки зрения архитектуры, необходимо было сфокусировать взгляд на градостроительных средствах. Благодаря детальному изучению местных условий станет возможным оптимальное размещение промышленных предприятий, селитебных территорий, природных и искусственных зеленых массивов [10, с. 79]. Поскольку особенности природных условий неблагоприятны с точки зрения риска загрязнения среды, на стадии начала градостроительных работ важное место необходимо было уделять вопросам утилизации отходов, определения пределов концентрации промышленности на единице площади, проведения общей экспертизы технологических процессов на соответствие их экологическим особенностям территории [12, с. 108].

Среди прочего, в базовых городах Югры и Ямала ввиду особенностей природных факторов мерой очистки атмосферы города от вредных компонентов предлагалось ввести ограничение общего количества вредных веществ. С этой целью авторы видели решение вопроса в установлении норм предельно допустимых выбросов (ПДВ) в дополнение к существующим нормам предельно допустимых концентраций (ПДК) [22, с. 131]. Под ПДВ понималось количество (г/с) выбрасываемого в атмосферу вредного вещества, при котором с учетом расселения и самых неблагоприятных метеорологических условий на любом расстоянии от источника в приземном слое атмосферы не будет создаваться превышение предельно допустимой концентрации этого вещества [6, с. 173]. Однако если разрушение биосферы не удалось предотвратить, то одним из решений виделось восстановление территории. Так, для случаев с разрушением вечномерзлых почв биологами предлагалось использовать заросшие многолетней растительностью хвостохранилища – отвалы, формирующиеся в разработке выбросов и складирования отходов обогащения добываемых руд – для выращивания сельскохозяйственных культур. Карьеры возможно преобразовать в водоемы для пляжного отдыха и хозяйственной деятельности [11, с. 204-206].

Специалистами отмечалось, что улучшению окружающей среды способствуют своевременные меры по благоустройству и озеленению. Однако из-за климатических особенностей Севера Сибири возникали трудности с реализацией данной задачи. В результате были разработаны для каждой природной зоны рекомендации по внешнему благоустройству городов. Для лесотундры лучшим вариантом виделась высадка древесных насаждений, которые при этом из-за особенностей климатических условий необходимо было защищать от ветра и снегоотложений. Деревья росли в 3 раза медленнее и имели очень низкий процент выживаемости. Поэтому наиболее приемлемым вариантом виделось использование партеров и клумб из многолетних трав и однолетних цветов [13, с. 59]. В условиях тайги предлагались варианты использования залесенных территорий в системе озеленения города и пригорода. При этом нормы озеленения в городских поселениях приближались к нормам средней полосы. Сохранение же ценных лесных территорий позволяло перераспределить элементы системы озеленения на всей территории поселения [6, с. 203-204].

Таким образом, можно сказать о высокой заинтересованности советских исследователей в вопросе формирования комфортной городской среды на Севере Сибири с учетом природно-климатических особенностей. Представляется возможным указать наиболее востребованные модели обустройства, найденные в проанализированной литературе. Прежде всего, исследователи указывали на необходимость планировки пространства северо-сибирского города только комплексным методом, учитывая особенности местности, ветряного режима и ландшафта. Кроме того, специалистами осознавалось, что Север Сибири продолжит оставаться объектом освоения. Поэтому ими указывалось на необходимость введения новых норм для уменьшения неблагоприятно действующих на окружающею среду выбросов, проводить рекультивацию территории, заниматься благоустройством и озеленением в зависимости от природных зон. Все эти меры позволили бы не разрушать до критического уровня устоявшийся биоценоз региона, рационализовано относиться к природопользованию, вписать город в имеющееся природно-климатическое пространство.

Однако многие предложения так и остались на бумаге. По прошествии пройденных лет известно, что города Западно-Сибирского нефтегазового комплекса продолжали вплоть до начала 2000-х гг. находится в неблагоустроенном состоянии. Редко применялись подходящие для территории проекты домов, не внедрялись теплозащитные материалы. Застройка микрорайонов проходила хаотично, часто выбивалась из генеральных планов. Особые и редкие для таежной полосы породы деревьев вместо включения в общую панораму города в виде парков, скверов и придомового озеленения часто варварски вырубались, оставляя поселения «голыми» и неухоженными. На территории Заполярья также не применялись предложенные идеи. В течении 1960-х – 1980-х гг. ни один проект с искусственным микроклиматом не был реализован на практике. Норильск, как крупнейший город на территории Красноярского Севера, продолжал застраиваться около промышленных объектов, нарушая показатели здоровья населения и природоохранное законодательство.

Поэтому важно анализировать пройденный опыт освоения Севера Сибири, поскольку в настоящее время у правительства имеются планы на дальнейшее изучение и промышленное освоение этого региона. В связи с этим реализованные и не реализованные проекты по созданию комфортных поселений вновь как никогда актуальны. Анализ и применение наиболее перспективных идей позволит балансировать между экологическим и экономическим принципами освоения Севера.

About the authors

Mikhail I. Lyakhov

Author for correspondence.
Email: lyamigor86@gmail.com
ORCID iD: 0009-0007-5134-0610
SPIN-code: 1239-9236

аспирант

References

Supplementary files