Who was Ablavius, first historian of goths?

Full Text

Вопрос о личности и характере работы историка Аблавия до сих вызывает дискуссии. Хервиг Вольфрам даже назвал его «зловещим» [37, p. 30]. Не только время жизни и тематика его работы, но само существование историка Аблавия остаётся под вопросом. В данной статье мы рассматриваем существующие мнения о его происхождении и предлагаем свою гипотезу о возможном соответствии между исторической фигурой – префектом Аблавием и историком Аблавием, известным только по отдельным упоминаниям. В изучении любой античной исторической работы крайне важно понять природу её источников. Это позволяет нам понять структуру работы и оценить достоверность её сведений.

В полной мере это относится и к работе Иордана «О происхождении и деяниях гетов» («Гетика»). В «Гетике» содержится большое количество уникальной информации, относящейся к истории готов и других народов в III-V веках нашей эры, в том числе живших на территории России. Так как сам Иордан жил в середине VI века, большая часть этой информации была взята им из более ранних источников, как письменных, так и устных. Иордан цитирует как минимум четырнадцать авторов, таких, как Орозий (Iord. Get.4), Страбон (Iord. Get. 12) Тацит (Iord. Get. 13), Помпоний Мела (Iord. Get. 16), Птолемей (Iord. Get. 18), Иосиф Флавий (Iord. Get. 29), Лукан (Iord. Get. 43), Приск (Iord. Get. 122) и другие [14, p. 123-124]. Почти все из их сочинений до шли до нас, или упоминаются где-либо ещё, но имя Аблавия в этом ряду стоит особняком.

Аблавий известен как первый историк, который писал о готах, но его происхождение и время жизни до сих пор остаётся загадкой. Можно только предполагать откуда он был родом, когда и почему написал своё сочинение, и что оно из себя представляло. Единственное общепризнанное упоминание труда Аблавия и сведения о самом историке находятся в «Гетике» Иордана. Хотя эти упоминания не очень многочисленны, возможно, именно у Аблавия Иордан заимствовал содержащиеся в его книге уникальные сведения о готах и других народах.

В этой статье мы попытаемся установить, когда же мог жить Аблавий, и какая часть работы Иордана основывается на его труде.

Следует выделить выделить три главных способа определения сведений о жизни и личности Аблавия. Первый подход связан с анализом упоминания Аблавия у Иордана и других историков, предложений и терминов, которые связываются с Аблавием. Второй подход представляет собой анализ исторических фигур с именем Аблавий и определение причин, которые могли бы побудить их написать текст, посвящённый готам. Третий подход – это анализ текста Иордана на повторы и несоответствия, что позволяет определить, какая информация могла быть заимствована у Аблавия.

Иордан цитирует Аблавия трижды. Первый раз его имя встречается в Гетике в рассказе о переселении из Скандинавии. «Отсюда уже, как победители, движутся они в крайнюю часть Скифии, соседствующую с Понтийским морем, как это и вспоминается в древних их песнях как бы наподобие истории и для всеобщего сведения; о том же свидетельствует и Аблавий, выдающийся описатель готского народа, в своей достовернейшей истории» (Iord.Get.71-72). Вновь Аблавий упоминается, когда Иордан говорит о разделении готов: «Теперь же вернемся к тому, от чего сделали отступление, и поведаем, как то племя, о котором мы ведем речь, достигло предела своего пути. Историк Аблавий сообщает, что там, на берегах Понта, где они, как мы говорили, остановились в Скифии, часть их, владевшую восточной стороной, возглавлял Острогота; либо от этого его имени, либо от места, т. е. «восточные», называются они остроготами; остальные же – везеготами, т. е. с западной стороны» (Iord.Get.274-276). Таким образом, мы вновь встречаем готов на берегу Скифии у Понтийского моря.

Между первой и второй цитатой идут рассказы о скифах, гетах и амазонках, которых Иордан отождествляет с готами, а также генеалогия Амалов, что указывает на то, что этой информации у Аблавия скорее всего не было. После второй цитаты следует отдельный выделенный сюжет о готском происхождении Максимина Фракийца, взятый Иорданом у Симмаха [17]. После завершения этого сюжета Иордан снова возвращается к истории готов в Причерноморье. Из характера цитат нельзя однозначно понять, где мог заканчиваться труд Аблавия. Следующее упоминание об историке не дает ясной информации. «Славный подчинением столь многих [племен], он не потерпел, чтобы предводительствуемое Аларихом племя герулов, в большей части перебитое, не подчинилось – в остальной своей части – его власти. По сообщению историка Аблавия, вышеуказанное племя жило близ Мэотийского болота, в топких местах, которое греки называют “ele”, и потому и именовалось элурами» (Iord. 367-370).

Эта информация приведена в материале о Германарихе, но не ясно, писал ли Аблавий о нём, или просто пересказывал сведения о герулах, говоря о другой эпохе. Интересно, что здесь речь снова идёт о Причерноморье. Похожее упоминание о герулах есть и у Дексиппа, с работами которого Иордан был знаком, и поэтому неизвестно, почему как источник был выбран именно Аблавий [16, p. 28]. После гибели Германариха упоминаний Аблавия у Иордана больше нет. Между второй и третьей цитатой Иордан рассказывает о готско-римских войнах, союзных отношениях, а также даёт несколько имён готских королей.

Существует и ещё одно возможное упоминание Аблавия у Кассиодора. Правда, оно является исправлением текста оригинального манускрипта. Текст читается так: «trahitur enim ad benivola, cui causa creditur rationabiliter ordinanda, nec potest utilitatem propriam anteferre, cui magis decorum est credenti profutura praestare. considerate etiam, principes docti, et Ablabi vestri historica monimenta recolite, quantum decessores vestri studuerint de suo iure relinquere, ut eis parentum nostrorum foedera provenirent». В рукописях стоит «abavi vestri». Т. Моммзен и некоторые другие исследователи предлагали исправить текст на «Ablabi vestri» [38]. Если следовать исправлению, Аблавий не мог быть ни итальянским, ни готским историком. Ведь тогда правящий в Италии готский король в письме к византийскому императору не стал бы назвать Аблавия «вашим историком». Барнс и Гоффарт [19, р. 62] предлагают следовать рукописям, и считают, что речь идёт не о каком-то историке, а об архиве предков/предшественников (abavi) императора. По мнению Простко-Простынского, речь идёт не об абстрактных предшественниках, а о конкретном «прадеде» Юстиниана – Зеноне, и его договоре с Теодорихом [47].

Попытки определить, когда жил Аблавий и чему он посвятил свой труд, начались ещё в эпоху Возрождения. Шведский историк XVI века Иоанн Магнус считал Аблавия готским сенатором, жившим в Риме [35], а Яков Рейтенфельс – римским сенатором [6, с. 248]. Т. Моммзен в своём предисловии к «Гетике» выдвинул гипотезу, что Аблавий был современником Кассиодора, и именно из труда Аблавия последний позаимствовал свои основные сведения о ранней истории готов. Выяснить больше о личности Аблавия Т. Моммзен считал невозможным [38].

В источниках, посвящённых Поздней Античности, можно найти упоминания нескольких людей, носящих имя «Аблавий». Подробные сведения о них собирал Карл Ширрен [51, р. 38-40]. Наиболее известный Аблавий – соратник Констатина I, консул и префект претория, казнённый по приказу Констанция II в 337 году [9; 11; 49, p. 214]. Он происходил из простой семьи и родился на острове Крит. В последствии он переехал в недавно построенный Константинополь, где сблизился с императором Константином I и стал одним из его ближайших соратников [44, p. 3-4].

В конце IV века жил и софист Аблавий [40, р. 103; 51, р. 39-41]. Он был вначале язычником, а потом стал новацианским епископом (Soc.VII,12), и переписывался с Либанием и Григорием Нисским. К тому же кружку софистов принадлежал и Евсевий Схоластик, автор не дошедшей до нас поэмы «Гайна», посвящённой мятежу готов против императора Аркадия, чтение котрой могло пробудить у Аблавия интерес к готам. В это же время жил и дукс Аблавий, возможно, сын софиста [47, р. 41]. Существовало и несколько других Аблавиев в V и VI веке, но про них меньше известно. В основном это адресаты различных писем [28, p. 1-2].

В основном исследователи обращали внимание на двух Аблавиев – префекта и софиста. Нордгрен считал историка соратником Константина [40, р. 384-386]. Исследователь обосновывает своё мнение прежде всего тем, что все основные авторы, писавшие о готах – Тацит, Аммиан Марцеллин, Кассиодор были выдающимися людьми. Таким же должен был быть и Аблавий. Янишевский подробно исследовал упоминания Аблавия у Иордана и пришёл к выводу, что софист-епископ является наиболее вероятным кандидатом [27]. Похожей позиции придерживался и Л. Шмидт [52, s. 28], он считал, что Аблавий был ритором начала V века и писал римскую историю на греческом языке, а не специально готскую историю. Простко-Простынский выступил с критикой версии об отождествлении историка и софиста, и считает, что достоверно узнать о личности и времени жизни Аблавия невозможно [46-48].

Р. Шарф предполагает на основании упоминаний Аблавия у Иордана, что тот жил и писал на Востоке Римской Империи. Анализируя возможные периоды интереса античных историков к готской теме в IV-V веках Р. Шарф находит 2 таких времени – готское переселение и войны с римлянами в 376-408 гг. и переселение остготов Теодориха в Италию в 489 году. На основании этого он предполагает, что историком был именно Аблавий-софист [50]. При всей обоснованности, версия про Аблавия-софиста как автора истории готов не лишена недостатков. Если бы Аблавий был заинтересован готским переселением в Империю в конце IV века, то именно ему он бы уделил основное внимание в своей работе, но в частях «Гетики», рассказывающих об этих событиях, ссылок на Аблавия нет. К тому же, есть и третий период интереса к готам – задунайские походы римлян при императоре Константине в 320-е годы.

Н. Вагнер полагал, что Аблавий написал историю римско-готских войн, похожую на работу Дексиппа «Скифика», и что он опирался только на римские и греческие источники, не используя готские сказания, а самого Аблавия как источник могли использовать и Иордан, и Кассиодор [55, р. 67-69].

Р. Хахманн [20, р. 59-81] и П. Хизер [22, p. 65] считали Аблавия историком, жившим при дворе последних тулузских королей в V веке, так как его труд, по их мнению, включал прежде всего вестготский материал. Такая поздняя датировка работы Аблавия обосновывается прежде всего характером цитат. Наименования остроготов и везиготов появились в грекоримской литературе только в V веке. Р. Хахманн также анализирует рассказ Иордана об истории вестготов, и находит там отступления и повторы, так, два раза говорится о смерти Валии и наследовании престола Теодоридом. Эти повторы он считает признаком редактуры Кассиодором какого-то исходного текста другого автора, которым мог быть Аблавий. Хахманн полагает, что труд Аблавия заканчивался падением Тулузского королевства вестготов. П. Хизер также относит Аблавия к вестготским историкам на основании характера упоминаний о нём. Цитата из Аблавия говорит о раннем разделении готов на две части, хотя в другом месте Иордан сообщает о том, что вестготы отделились непосредственно перед нашествием гуннов. «Гетика» в целом говорит о том, что Амалы правили всеми готами, но её отдельные части, посвящённые вестготам, упоминают дом Балтов как равную Амалам династию. П. Хизер считает это следствием объединения информации из Аблавия и проамальской остроготской пропаганды [3, p. 65]. К мнению о том, что Аблавий был вестготским историком V века, присоединяется и И. Зиньковская [8, c. 44]. Трактовку Р. Хахманна об Аблавии как историке весготов принимает и О.В. Шаров [23]. Л. Хедегер следует этой же традиции в датировке работы Аблавия серединой V века, и считает именно этого историка источником для истории о переселении готов из Скандинавии [30, р. 18-19]. Касперский также считает Аблавия вестготским историком, но предполагает, что Кассиодор перерабатывал свой источник в сторону, благоприятную для Амалов [39]. Оксфордский словарь поздней античности излагает только эту позицию, ссылаясь на Хизера и Хахманна¹ [54]. Скептически о версии Хахманна отзывается Т. Андерсон [10], так как он предполагает, что характер цитат позволяет отнести Аблавия скорее к III, а не к V веку.

Несмотря на такое широкое распространение, версия Р. Хахманна не решает всех необходимых вопросов, связанных с личностью и работой Аблавия. Рассказ о вестготах у Иордана действительно достаточно подробен и мог быть взят из более раннего источника, и также видны и следы редактуры исходного текста. Но ни одна ссылка из Аблавия не связана прямо с вестготскими королевствами или вообще с судьбами готов на территории Римской империи, и все они тяготеют скорее к более ранней, причерноморской истории готов.

Ван Хууф и Ван Нуффелен предполагают, что Аблавий был историком конца V или первой половины VI века, писавшем на греческом, работа которого включала географическое описание Скифии [24, p. 137-139]. Лиебеншутц предлагает датировать Аблавия эпохой Теодориха на основании упоминания им визиготов и остроготов. Исследователь считает, что это деление можно отнести только к VI веку [33, p. 105-112]. Б. Балдуин полагает, что Аблавий мог быть римским историком, интерес которого к готам носил эпизодический характер [12]. По мнению историка, нельзя достоверно восстановить время жизни Аблавия и характер его труда. И. Корканнен предполагала, что Аблавий был готскими историком, и даже писал по готски, именно его работа была источником для информации Иордана о народах, покорённых Германарихом [31]. Близкой позиции о национальной принадлежности Аблавия придерживается и К. Олссон [43, р. 10]. А. Подосинов и Т. Джаксон также предполагают, что Аблавий мог писать на готском языке [25, c. 79]. О возможном использовании Аблавием готских исторических песен говорит Свеннунг [53, р. 204]. Ответственным за отождествление готов со скифами считает Аблавия Доннелл [41, р. 68; 42].

А. Джиллет написал одну из немногих статей, посвящённых специально Аблавию. В ней он предлагает куда более раннюю датировку работы Аблавия, и иной характер труда. Историк считает, что слова «остроготы» и «визиготы» Иордан сам добавил в рассказ. Труд Аблавия представлял этнографическую или географическую работу и был написан в конце III века нашей эры. Он не играл большой роли как источник ни для Иордана, ни для Кассиодора, которые взяли у Аблавия только один факт – то, что готы жили в Скифии [18]. Остаётся непонятным, зачем Иордан ссылается целых три раза на писателя, не снабдившего его никакой особо ценной информацией, ведь о том, что готы жили в Скифрии, можно было прочитать где угодно. Меррилс считает, что Аблавий был важен как источник, но согласен с тем, что Аблавий был скорее географом, а не историком [36]. Ещё в XIX веке раннюю датировку времени жизни и работы Аблавия предлагал Карл Ширрен. Основываясь на упоминании герулов Аблавием, и общем характере работы, сследователь предложил, что «Аблавий» было одним из имён знаменитого историка Дексиппа [51, р. 42-44] Во многом на позиции К. Ширрена основывали свой анализ Аблавия Мюрроу, переводчик «Гетики» на английский, и исследователь миграций готов Якобс, хотя оба автора более осторожны в конкретных идентификациях. Якобс даже предполагает, что, возможно, Аблавий был также неизвестен в VI веке, как и в XX [26, p. 50-51; 29].

Некоторые историки считают Аблавия фантомом, рассуждать о личности которого бессмысленно [4, c. 72; 7, c. 7] Интересно, что такой позиции придерживаются как историки, скептически относящиеся к существованию готских исторических преданий, как Кристенсен, так и сторонники их большого влияния на Иордана. Кристенсен считает, что, если Аблавий и существовал, ранней готской истории он не интересовался, и писал общую работу о Римской истории [13, р. 345]. Скардильи [5, c. 199-200] предполагает, что Иордан использовал имя несуществующего историка, чтобы придать достоверности сведениям, полученным из готской устной традиции. Свидетельства этого, по мнению исследователя, отсутствие как ссылок на Аблавия у других авторов, таких и подходящих кандидатов с таким именем на роль автора работы. Правда, тут можно отметить, что и на некоторые сохранившиеся источники, такие как Аноним Валуа, у античных авторов ссылок нет. Все же другие ссылки, кроме Аблавия, взяты Иорданом из реально существующих авторов.

Уточнить время работы Аблавия можно путём анализа содержания информации в «Гетике» Иордана о готах и их истории, если мы сможем найти в тексте несостыковки, свидетельствующие о работе по объединению информации из различных источников. Мы уже упоминали, что историй о скифах и генеалогии Амалов у Аблавия не было. Остаётся рассказ о проживании готов в Причерноморье, их отношениях с римлянами и готских королях. Если информацию о готско-римских взаимодействиях Иордан или Кассиодор могли взять у многих античных авторов, то сведения же о готских королях носят уникальный характер. В дошедших до нас источниках они как правило не упоминаются, и анализ информации об этих королях позволяет понять источник, откуда Иордан взял сведения об этих правителях. Список королей, которых можно отнести к собственно готским, а не скифским или гетским у Иордана начинается с Остроготы, за которым следует Книва – единственные готские короли III века, о которых пишет Иордан. Характерно, что именно эти два имени встречаются в сохранившихся отрывках из Дексиппа, историка III века, написавшего две работы – «Скифику» и «Хронику» [35]. Скорее всего, именно из «Скифики» Дексиппа, прямо или через Аблавия, были взяты сведения об этих королях. Их мог добавить ещё Кассиодор, в речах которого упоминается Острогота.

Переходя к эпохе Константина I, «Гетика» упоминает королей Аориха, Ариариха и Гебериха. Их преемником стал, по Иордану, Германарих. Где же правили эти короли и правителями какой группы готов они были? В источниках упоминается несколько групп готов – тервинги, гревтунги, остроготы, визи. Считается, что тервинги и визи составляли один народ, также, как и гревтунги и остроготы. Не все исследователи согласны с однозначностью такого разделения. Так, В. Буданова считает, что готы делились на 4 отдельных народа [1]. Деление готов на группы не было постоянным, так, в состав позднейших вестготов входили как тервинги, так и гревтунги, хотя первые и доминировали.

У самого Иордана готы делятся на 2 народа – везиготов и остроготов. Если Острогота был основателем остроготской монархии, то все остальные его «преемники» вплоть до Германариха тоже должны быть остроготами. О лидерах тервингов-визиготов Иордан, в таком случае, не говорит ничего. Это соответствует тому, что Иордан пишет, говоря о войне готов с гуннами: «Узнав о несчастном его недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть [готов, которую составляли] остроготы; от них везеготы, следуя какому-то своему намерению, уже отделились». Лишь после этого Иордан пишет о самостоятельных вождях вестготов – Фритегерне и других. Атанарих – известный готский правитель, о котором пишут Аммиан Марцеллин (Amm. XXVII, 6-9), Созомен (Soz. VI, 37), Сократ Схоластик (Soc. IV, 33), Орозий (Oroz. VII, 32,8) и другие. Он воевал с императором Валентом, устраивал гонения на готов-христиан. Атанарих, наверное, самый упоминаемый правитель готов до Теодориха Великого. Но у Иордана он появляется только в самом конце жизни, когда уже перешёл Дунай и приехал в Константинополь. Атанарих даже курьёзно назван преемником своего противника Фритигерна, но, так как для истории гуннского вторжения в «Гетике» использовался Аммиан Марцеллин, не знать о ранней карьере Атанариха Иордан не мог. Скорее всего, история Атанариха была убрана для согласования источников. В одном месте Иордан читал про Гебериха и его предшественников, а в другом о Германарихе, короле остроготов. Так как Иордан считал, что готы до гуннского вторжения были единым народом, то он принял Гебериха за предшественника Германариха. В новом объединённом тексте истории Атанариху не было места².

На самом деле Геберих был, скорее всего, правителем именно дунайских готов. В пользу подобной локализации приводит свои соображения Х. Вольфрам [2, c. 90-93; 57, р. 68-70].

Таким образом, излагая историю готов от Ариариха до Гебериха, Иордан писал о жизни дунайских готов в первой трети IV века, и потом он переходит от них к Германариху, правившему гревтунгами, которые жили в Причерноморье, описывая его как непосредственного преемника Гебериха. Такой разрыв информации можно объяснить только необходимостью согласовывать различные источники. В одном из них рассказ должен был обрываться на 330-х или 340-х годах. Другой начинал изложение уже эпохой Германариха.

Таким образом, под рукой Иордана был текст, излагающий историю готов, их войны с римлянами и другими народами в первой трети IV века. Про Атанариха этот источник ничего не писал, как и про Германариха. Таким образом, автором данной работы не может быть Аммиан Марцеллин, подробно описавший войны Атанариха с Валентом.

 На роль автора такой работы наиболее подходит префект претория Аблавий. Он был наиболее активен именно в 330-е, а 338 году был казнён. Скорее всего, это была небольшая работа, похожая на панегирик, описывающая победы Константина над задунайскими варварами, и дающая краткое описание этих варваров. Константин в 320-е и 330-е годы провёл несколько успешных войн против варваров [32, p. 107-115; 45, p. 285; 56, p. 83-86]. Книга Аблавия касалась не только готов, но и герулов и написана она была незадолго до смерти Константина. Известно, что авторы панегириков часто вставляли в свои тексты названия и описание варварских народов. Так, в них мы впервые встречаем термины «тервинги» и «тайфалы». Для составления панегириков требовались не только риторические приёмы, но и сбор исторической информации. Из писем Либания мы узнаём о том, как он просил у разных лиц прислать ему свои воспоминания о персидском походе Юлиана [21, р. 121-122] (Lib. Or. 30.44). Получившаяся работа представляет собой краткую историю царствования Юлиана и его военных побед. Если бы Либаний не избегал называть имена франкских вождей, с которыми бился Юлиан, его вполне можно было бы назвать «выдающимся описателем истории франков» (Lib. Or. 18).

Аблавий для своей работы о военных успехах Константина также мог собирать необходимую информацию у участников военных действий и пленных. Получившаяся книга, скорее всего, была смесью восхвалений победоносного императора и фактов об этнографии и истории задунайских варваров. Работа могла быть написана либо в конце жизни Константина, либо уже после его смерти, во время ожесточённой борьбы за власть, когда Аблавию было важно показать свою близость с покойным правителем.

Если автором истории, послуживший источником для Иордана, стал префект Аблавий – хорошо информированный современник событий, это придаёт большую ценность тем сведениям, которые «Гетика» сообщает об истории варварских народов в конце III и начале IV века. Префект претория имел доступ ко всем необходимым данным о жизни варварских народов, об их королях, истории этих племён [44, p. 4]. Таким образом и сам текст Иордана приобретает большую достоверность как источник.

¹ Большое расширение по сравнению со словарём 1724 года, где про Аблавия просто сказано, что он написал историю готов [39, р. 2].

² О странностях с Атанарихом у Иордана писал Эйзеншмидт [15, р. 34].

About the authors

Vasily N. Butsy

Author for correspondence.
Email: vassyabuttsij@gmail.com
Russian Federation, St. Petersburg

References

Supplementary files